В моём детстве мы переходили с кнопочных телефонов на сенсорные

И что самое поразительное — всё успевал. Ну, относительно, конечно, но ни из университета, ни из училища он не вылетел, и каждая альма-матер оказалась для него по-своему полезна. Это был компромисс с отцом — юный Николай с детства увлекался живописью, но его отец-нотариус считал, что «Россия нуждается в общественных деятелях, а не рисовальщиках» и настаивал на юрфаке. Вторым увлечением Николая была история, и в качестве альтернативы юрфаку он просил разрешения поступить на исторический, но вариант отца тоже не вполне устраивал. «Семейный гордиев узел был разрешён тем, что вместо исторического факультета я поступлю на юридический, но зато буду держать экзамен и в Академию художеств», — писал Николай Рерих. Он вспоминал, что лекции предпочитал слушать всё равно преимущественно на историческом, хотя экзамены сдавал всё-таки на том факультете, к которому был «приписан» — юридическом. Сдавал, надо сказать, иногда не без труда, что было неудивительно при такой нагрузке. Например, накануне выпускного экзамена весной 1898 года он писал профессору исторического факультета Сергею Федоровичу Платонову, чьи лекции с большим удовольствием слушал: «Экзамен через три дня, а как оказывается, знаю предмет я из рук вон плохо и недобросовестно. Если я провалюсь, мне одно останется — перекочевать на исторический, — юристику более сдавать не буду. Простите, что беспокою Вас, но черкните мне, пожалуйста, строчку: можно ли это будет сделать на следующих комиссиях. За год я овладею историческим курсом, тем более что уже обладаю некоторой к нему подготовкой и придётся иметь дело с вещами, которые наполняют мою жизнь. Так что действительно можно показать некоторое развитие в данном отношении, а не шарлатанить. Зачтётся ли мне юридический курс? Можно ли надеяться?» Волновался напрасно — экзамен он всё же сдал. Любопытно, что в своей дипломной работе Рерих сумел соединить с юриспруденцией оба своих увлечения: она называлась «Правовое положение художников в Древней Руси». А его выпускная работа в художественном училище — «Гонец» (на фото) — была так хороша, что её купил Павел Третьяков. Кстати, зная об этом успехе, профессор, принимавший у Рериха экзамен по римскому праву, спросил: «На что вам римское право, ведь, наверно, к нему больше не вернётесь?» Конкретно к римскому он, может быть, и не вернулся, но знания юриспруденции ему пригодились, когда он составлял международный договор о защите культурных ценностей, известный как «Пакт Рериха». #былое