В минувшие выходные прошла очередная — страшно сказать — уже двадцать шестая ярмарка интеллектуальной литературы non/fictio№. И казалось бы все по-прежнему на своих местах: сумбурные издательские заезды и утренние раскладки книг, вечерний лязг скотча, тысячи картонных коробок и людей, снующих в поисках книг, ветхозаветные продавцы винила и гравюр, очереди, случайные встречи. Все это — неотъемлемые части ярмарки, как и разговоры о том, что раньше все было иначе: и дешевле для одних, и прибыльней для других, и свободней для всех.
Ярмарка non/fictio№ — удивительный пример не только выживаемости, но и — пусть и дрейфующей, — но все же устойчивой привлекательности. Пока одни фестивали, начиная с коронавируса, сталкивались с чередой внешних обстоятельств, теряли финансирование, ключевых игроков (а вместе с ними — и репутационные опоры), пробовали нащупать новые способы взаимодействия с аудиторией, — non/fictio№, обладая теми же рисками, продолжал на удивление жить. И продолжает: все те же издательские заезды, те же раскладки, скотч, etc.
С чем это связано?
Впервые я оказался на ярмарке non/fictio№ в 2016 году, когда она еще проходила в Центральном доме художника на Крымском валу. Получается, уже девять лет я — один из тех, кто из года в год посещает это «яркое событие для любителей чтения». И вот теперь, пытаясь понять, с чем связана эта уникальная позиция non/fictio№, я ловлю себя на вопросе: а кого я вообще все эти годы наблюдал? И вновь все те же на манеже: семьи с детьми и студенты, писатели и издатели, сотрудники книжных магазинов и пожилые люди, тащащие за собой кравчучки, груженные книгами. Составить портрет типичного посетителя ярмарки едва ли возможно — он разношерстный, дифференцированный, а значит, и представляет собой нечто большее, чем просто отдельный класс или субкультуру.
Это люди.
Но четверть века не была бы столь значимой отметкой, если бы не дуновение истории, которое, как ни крути, что-то да подытоживает. Впервые за все время существования ярмарки, в 2025 году заявка издательства Individuum (входящего в холдинг ЭКСМО-АСТ) не была принята организаторами. Individuum ответил на это по-своему — дерзко, горизонтально, как умеет: альтернативным фестивалем в нескольких барах Москвы под названием «„Бражники“ — и напиться!». Это не просто жест, это — важная и необходимая инициатива не только для самого издательства, но и для всех нас — тех самых людей, которые продолжают ходить на ярмарки и фестивали.
Конечно, с одной стороны может показаться, будто теперь фраза «non/fictio№ — это событие, где каждый читатель обязательно найдет своего автора и свою книгу», — едва ли представляется беспрекословной, как и утверждение, что ярмарка в полной мере отражает текущее состояние литературного и издательского процесса. Однако, с другой стороны, именно это дуновение истории и демонстрирует наилучшим образом текущее состояние литературного и издательского процесса.
Как и вечный лязг скотча, и очереди на вход, и кравчучки, груженные книгами.
Даниил Бельцов для рубрики
#критика
📷: Илья Кабаков «Шеренга», 1989
