Владимир Бибихин. Алексей Фёдорович Лосев. Записи бесед (М., 2022).

▫️Петроний в «Сатириконе» показывает бездны разврата. Сложность личности, вот то новое, что пришло. <…> Как там крупным рабовладением открыли клапан, так и здесь машинами. Эта новая лирика очень связана с машинами. ▫️Киник Антисфен хотел уколоть Платона: «Платон, лошадь-то я вижу, а лошадности никак не вижу». Тот ему ответил: «Это потому, что у тебя есть глаза только чтобы видеть лошадь, а глаз, чтобы увидеть лошадность, у тебя нет». ▫️Ревность? У Флоренского в «Столпе» есть целая глава о ревности, где он доказывает, что это высокое чувство. В быту оно извращено, а вообще ревновать — значит, ты заинтересован, за это готов сражаться. ▫️Это, очевидно, для Главлита. (А. Ф. произносит подчеркнуто небрежно глафлит. Еще характернее в его произношении ЖЭК: джек.) ▫️Для человека неестественна научная работа. Какое животное будет десять часов сидеть в Ленинке? Корректировать книгу в 900 страниц? Научная работа естественна до известного предела — я его перешел. <…> Теперь — снотворные не помогают. ▫️Миллионы погибли в лагерях. Всего в целом пятьдесят миллионов погибло в сравнении с тремя тысячами Робеспьера. <…> В чем дело? Тип людей виноват? Нет, всякого типа люди пришли к власти. Чичерин дворянин, Ленин дворянин. Просто такой период истории пошел — алогический, зверский. ▫️В настоящем искусстве есть момент эстетического становления, которое никогда не останаливается. В самом деле, почему картину смотрят несколько раз? Там струится бытие — становится, если говорить философским языком. Люди стоят перед Рафаэлем подолгу. Из его вещей постоянно эманирует субстанция. ▫️Робеспьер это социальная истерия, и Сталин тоже. ▫️Лазарев в «Истории византийского искусства» разбирает пространство в древней иконе. Икона хочет выразить умозрительные тела потустороннего мира, и потому трактовка пространства там совершенно особая. ▫️У нас всё дела да дела, а безделье ведь вещь тоже деловая. Еще пожалуй более деловая чем дела. #выписки