Жукографика.
Пожалуй единственный человек, из которого я сделал себе кумира. Сегодня ровно год, как нет Василия Уткина.
Я пообещал себе нарисовать его портрет маслом на холсте, но весь прошлый год я был плохим художником. Сегодня же повод вспомнить об этом обещании, чтобы выполнить.
Самый родной из всех чужих мне людей.
Названия к картинам бывают двух типов:
1) констатирующие/фактические;
2) художественные.
С первым типом всё понятно. Мы просто помогаем зрителю понять, что именно изображено на картине, не обременяя его домысливаниями и рассуждениями, уводящими подальше от сути работы. Жирнейший плюс такого подхода — зритель быстро осознаёт, что название никак не поможет разобраться с картиной и всё необходимое для понимание размещено на холсте живописными невербальными средствами.
Второй вариант, когда название является продолжением сказанного на холсте и так они работают вместе. Самый-самый наглядный пример взаимодействия названия с изображением — Рене Магритт с картиной «Не трубка», на которой изображена буквально трубка. С помощью такого противоречивого контраста, между изображением и названием, художник вступает со зрителем в спор о том, что это не настоящая трубка, а лишь её изображение, мол не нужно ничего усложнять и пихать лишние смыслы в мою работу, пожалуйста и спасибо. Чтобы назвать картину художественно, необходимо обладать не только изобразительными навыками, но ещё и литературными — иначе не заработает.
Если начнёте изучать историю искусства, то быстро заметите, что чаще художники прибегали именно к первому варианту — ведь для них главное живопись. А сложные философские названия лишь путают и мешают ею наслаждаться. Примерно по этой причине Кандинский свои абстракции нумеровал, не давая им названий, — чтобы люди воспринимали его живопись именно абстрактно, а не пытались искать в ней фигуративные образы, которых там и не было.
Грубо говоря — не усложняйте, если не можете или не умеете.
Ну вот так как-то
Какая классная иллюстрация того, что своё любимое дело можно делать по-разному — а не только как его принято делать.
На подходе новый марафон в нашем творческом клубе «Рисовальски».
Всё бесплатно, уровень владения ремеслом любой. Присоединяйтесь к завсегдатаям.
Николай Рындин ругается, что художники вечно что-то исследуют — слово «исследует» его очень злит.
Дело вот в чем, как я думаю. Они это слово пользуют лишь потому, что стремятся стать своими в арт-сообществе, влиться в тусовку. А арт-сообщество оно какое? Ну какое-то вот такое. Очень много неразговорных слов, с которых сложно выудить смысл. Не научившись также высокопарно складывать речи, художники прячутся за словом «исследование», надеясь, что оно добавит глубины работам.
Решение тут одно — на собственном примере показывать как надо, формировать круг единомышленников, что надерут снобам задницу, подобно чертову Клоду Моне с его цветными ненатуральными картинками. Как он тогдашним академистом задницу надрал вместе со своими друзьями? До сих пор обсуждаем. Вот надо что-то такое мутить.
А пока революции не случится — художники будут исследовать исследования)
Хотя сущностно, как человек проводивший настоящие научные исследования, я согласен с Николаем, нихера мы не исследуем. Всего скорей мы занимаемся переводом — переводом своих неосязаемых впечатлений во вполне осязаемые творческие поделки. Материализаторы эмоций мы)
